Задерни шторы и проверь запоры
«Пока вы здесь в ванночке с кафелем…»
Пока вы здесь в ванночке с кафелем
Моетесь, нежитесь, греетесь, —
В холоде сам себе скальпелем
Он вырезает аппендикс.
Он слышит движение каждое
И видит, как прыгает сердце, —
Ой, жаль, не придется вам, граждане,
В зеркало так посмотреться!
До цели всё ближе и ближе, —
Хоть боль бы утихла для виду!..
Ой, легче отрезать по грыже
Всем, кто покорял Антарктиду!
Вы водочку здесь буздыряете
Большими-большими глотками,
А он себя шьет – понимаете? —
Большими-большими стежками.
Герой он! Теперь же смекайте-ка:
Нигде не умеют так больше, —
Чего нам Антарктика с Арктикой,
Чего нам Албания с Польшей!
<1961>
Татуировка
Не делили мы тебя и не ласкали,
А что любили – так это позади, —
Я ношу в душе твой светлый образ, Валя,
А Леша выколол твой образ на груди.
И в тот день, когда прощались на вокзале,
Я тебя до гроба помнить обещал, —
Я сказал: «Я не забуду в жизни Вали!»
«А я – тем более!» – мне Леша отвечал.
И теперь реши, кому из нас с ним хуже,
И кому трудней – попробуй разбери:
У него – твой профиль выколот снаружи,
А у меня – душа исколота снутри.
И когда мне так уж тошно, хоть на плаху, —
Пусть слова мои тебя не оскорбят, —
Я прошу, чтоб Леша расстегнул рубаху,
И гляжу, гляжу часами на тебя.
Но недавно мой товарищ, друг хороший,
Он беду мою искусством поборол:
Он скопировал тебя с груди у Леши
И на грудь мою твой профиль наколол.
Знаю я, своих друзей чернить неловко,
Но ты мне ближе и роднее оттого,
Что моя – верней, твоя – татуировка
Много лучше и красивше, чем его!
1961
Я был душой дурного общества
Я был душой дурного общества,
И я могу сказать тебе:
Мою фамилью-имя-отчество
Прекрасно знали в КГБ.
В меня влюблялася вся улица
И весь Савеловский вокзал.
Я знал, что мной интересуются,
Но все равно пренебрегал.
Свой человек я был у ско́карей,
Свой человек – у щипачей, —
И гражданин начальник Токарев
Из-за меня не спал ночей.
Ни разу в жизни я не мучился
И не скучал без крупных дел, —
Но кто-то там однажды скурвился, ссучился —
Шепнул, навел – и я сгорел.
Начальник вел себя не въедливо,
Но на допросы вызывал, —
А я всегда ему приветливо
И очень скромно отвечал:
«Не брал я на душу покойников
И не испытывал судьбу, —
И я, начальник, спал спокойненько
И весь ваш МУР видал в гробу!»
И дело не было отложено,
И огласили приговор, —
И дали всё, что мне положено,
Плюс пять мне сделал прокурор.
Мой адвокат хотел по совести
За мой такой веселый нрав, —
А прокурор просил всей строгости —
И был, по-моему, не прав.
С тех пор заглохло мое творчество,
Я стал скучающий субъект, —
Зачем мне быть душою общества,
Когда души в нем вовсе нет!
1961
Ленинградская блокада
Я вырос в ленинградскую блокаду,
Но я тогда не пил и не гулял.
Я видел, как горят огнем Бадаевские склады,
В очередях за хлебушком стоял.
Граждане смелые,
а что ж тогда вы делали,
Когда наш город счет не вел смертям?
Ели хлеб с икоркою, —
а я считал махоркою
Окурок с-под платформы черт-те с чем напополам.
От стужи даже птицы не летали,
И вору было нечего украсть.
Родителей моих в ту зиму ангелы прибрали,
А я боялся – только б не упасть!
Было здесь до́ фига
голодных и дистрофиков —
Все голодали, даже прокурор, —
А вы в эвакуации
читали информации
И слушали по радио «От Совинформбюро».
Блокада затянулась, даже слишком,
Но наш народ врагов своих разбил, —
И можно жить как у Христа за пазухой, под мышкой,
Но только вот мешает бригадмил.
Я скажу вам ласково,
граждане с повязками,
В душу ко мне лапою не лезь!
Про жизню вашу личную
и непатриотичную
Знают уже органы и ВЦСПС!
1961
Город уши заткнул
Город уши заткнул и уснуть захотел,
И все граждане спрятались в норы.
А у меня в этот час еще тысячи дел, —
Задерни шторы
и проверь запоры!
Только зря: не спасет тебя крепкий замок,
Ты не уснешь спокойно в своем доме, —
Потому что я вышел сегодня на скок,
А Колька Дёмин —
на углу на стрёме.
И пускай сторожит тебя ночью лифтер
И ты свет не гасил по привычке —
Я давно уже гвоздик к замочку притер,
Попил водички
и забрал вещички.
Ты увидел, услышал – как листья дрожат
Твои тощие, хилые мощи, —
Дело сделал свое я – и тут же назад,
А вещи – теще
в Марьиной Роще.
А потом – до утра можно пить и гулять,
Чтоб звенели и пели гитары,
И спокойно уснуть, чтобы не увидать
Во сне кошмары,
мусоро́в и нары.
Когда город уснул, когда город затих —
Для меня лишь начало работы…
Спите, граждане, в теплых квартирках своих —
Спокойной ночи,
до будущей субботы!
1961
Источник
÷ÌÁÄÉÍÉÒ ÷ÙÓÏÃËÉÊ. 1961 ÇÏÄ
x x x
ðÏËÁ ×Ù ÚÄÅÓØ × ×ÁÎÎÏÞËÅ Ó ËÁÆÅÌÅÍ
íÏÅÔÅÓØ, ÎÅÖÉÔÅÓØ, ÇÒÅÅÔÅÓØ, —
÷ ÈÏÌÏÄÅ ÓÁÍ ÓÅÂÅ ÓËÁÌØÐÅÌÅÍ
ïÎ ×ÙÒÅÚÁÅÔ ÁÐÐÅÎÄÉËÓ.
ïÎ ÓÌÙÛÉÔ Ä×ÉÖÅÎÉÅ ËÁÖÄÏÅ
é ×ÉÄÉÔ, ËÁË ÐÒÙÇÁÅÔ ÓÅÒÄÃÅ, —
ïÈ ÖÁÌØ, ÎÅ ÐÒÉÄÅÔÓÑ ×ÁÍ, ÇÒÁÖÄÁÎÅ,
÷ ÚÅÒËÁÌÏ ÔÁË ÐÏÓÍÏÔÒÅÔØÓÑ!
äÏ ÃÅÌÉ ×ÓÅ ÂÌÉÖÅ É ÂÌÉÖÅ, —
èÏÔØ ÂÏÌØ ÂÙ ÕÔÉÈÌÁ ÄÌÑ ×ÉÄÕ!..
ïÊ, ÌÅÇÞÅ ÏÔÒÅÚÁÔØ ÐÏ ÇÒÙÖÅ
÷ÓÅÍ, ËÔÏ ÐÏËÏÒÑÌ áÎÔÁÒËÔÉÄÕ!
÷Ù ×ÏÄÏÞËÕ ÚÄÅÓØ ÂÕÚÄÙÒÑÅÔÅ
âÏÌØÛÉÍÉ-ÂÏÌØÛÉÍÉ ÇÌÏÔËÁÍÉ,
á ÏÎ ÓÅÂÑ ÛØÅÔ — ÐÏÎÉÍÁÅÔÅ? —
âÏÌØÛÉÍÉ-ÂÏÌØÛÉÍÉ ÓÔÅÖËÁÍÉ.
çÅÒÏÊ ÏÎ! ôÅÐÅÒØ ÖÅ ÓÍÅËÁÊÔÅ-ËÁ:
îÉÇÄÅ ÎÅ ÕÍÅÀÔ ÔÁË ÂÏÌØÛÅ, —
þÅÇÏ ÎÁÍ áÎÔÁÒËÔÉËÁ Ó áÒËÔÉËÏÊ,
þÅÇÏ ÎÁÍ áÌÂÁÎÉÑ Ó ðÏÌØÛÅÊ!
1961
ôÁÔÕÉÒÏ×ËÁ
îÅ ÄÅÌÉÌÉ ÍÙ ÔÅÂÑ É ÎÅ ÌÁÓËÁÌÉ
á ÞÔÏ ÌÀÂÉÌÉ — ÔÁË ÜÔÏ ÐÏÚÁÄÉ, —
ñ ÎÏÛÕ × ÄÕÛÅ Ô×ÏÊ Ó×ÅÔÌÙÊ ÏÂÒÁÚ, ×ÁÌÑ,
á áÌÅÛÁ ×ÙËÏÌÏÌ Ô×ÏÊ ÏÂÒÁÚ ÎÁ ÇÒÕÄÉ.
é × ÔÏÔ ÄÅÎØ, ËÏÇÄÁ ÐÒÏÝÁÌÉÓØ ÎÁ ×ÏËÚÁÌÅ,
ñ ÔÅÂÑ ÄÏ ÇÒÏÂÁ ÐÏÍÎÉÔØ ÏÂÅÝÁÌ, —
ñ ÓËÁÚÁÌ: «ñ ÎÅ ÚÁÂÕÄÕ × ÖÉÚÎÉ ÷ÁÌÉ!»
«á Ñ — ÔÅÍ ÂÏÌÅÅ!» — ÍÎÅ ìÅÛÁ ÏÔ×ÅÞÁÌ.
á ÔÅÐÅÒØ ÒÅÛÉ, ËÏÍÕ ÉÚ ÎÁÓ Ó ÎÉÍ ÈÕÖÅ,
é ËÏÍÕ ÔÒÕÄÎÅÊ — ÐÏÐÒÏÂÕÊ ÒÁÚÂÅÒÉ:
õ ÎÅÇÏ — Ô×ÏÊ ÐÒÏÆÉÌØ ×ÙËÏÌÏÔ ÓÎÁÒÕÖÉ,
á Õ ÍÅÎÑ — ÄÕÛÁ ÉÓËÏÌÏÔÁ ×ÎÕÔÒÉ.
é ËÏÇÄÁ ÍÎÅ ÔÁË ÕÖ ÔÏÛÎÏ, ÈÏÔØ ÎÁ ÐÌÁÈÕ, —
ðÕÓÔØ ÓÌÏ×Á ÍÏÉ ÔÅÂÑ ÎÅ ÏÓËÏÒÂÑÔ, —
ñ ÐÒÏÛÕ, ÞÔÏ ìÅÈÁ ÒÁÓÓÔÅÇÎÕÌ ÒÕÂÁÈÕ,
é ÇÌÑÖÕ, ÇÌÑÖÕ ÞÁÓÁÍÉ ÎÁ ÔÅÂÑ.
îÏ ÎÅÄÁ×ÎÏ ÍÏÊ ÔÏ×ÁÒÉÝ, ÄÒÕÇ ÈÏÒÏÛÉÊ,
ïÎ ÂÅÄÕ ÍÏÀ ÉÓËÕÓÓÔ×ÏÍ ÐÏÂÏÒÏÌ:
ïÎ ÓËÏÐÉÒÏ×ÁÌ ÔÅÂÑ Ó ÇÒÕÄÉ Õ ìÅÛÉ
é ÎÁ ÇÒÕÄØ ÍÏÀ Ô×ÏÊ ÐÒÏÆÉÌØ ÎÁËÏÌÏÌ.
úÎÁÀ Ñ, Ó×ÏÉÈ ÄÒÕÚÅÊ ÞÅÒÎÉÔØ ÎÅÌÏ×ËÏ,
îÏ ÔÙ ÍÎÅ ÂÌÉÖÅ É ÒÏÄÎÅÅ ÏÔÔÏÇÏ,
þÔÏ ÍÏÑ — ×ÅÒÎÅÊ, Ô×ÏÑ — ÔÁÔÕÉÒÏ×ËÁ
íÎÏÇÏ ÌÕÞÛÅ É ËÒÁÓÉ×ÅÊ, ÞÅÍ ÅÇÏ!
1961
ëÒÁÓÎÏÅ, ÚÅÌÅÎÏÅ
ëÒÁÓÎÏÅ, ÚÅÌÅÎÏÅ, ÖÅÌÔÏÅ, ÌÉÌÏ×ÏÅ,
óÁÍÏÅ ËÒÁÓÉ×ÏÅ — ÎÁ Ô×ÏÉ ÂÏËÁ!
á ÅÓÌÉ ÞÔÏ ÄÅÛÅ×ÏÅ — ÔÏ ÎÏ×ÏÅ, ÆÁÒÔÏ×ÏÅ, —
á ÔÙ ÍÎÅ — ÔÏÌØËÏ ×ÏÄËÕ, ÎÕ É ÒÅÖÅ — ËÏÎØÑËÁ.
âÁÂÕ ÎÅÎÁÓÙÔÎÕÀ ÓÔÅÒ×Õ ÎÅÐÒÉËÒÙÔÕÀ,
óËÏÌØËÏ ÒÁÚ Ñ ÓÐÒÁÛÉ×ÁÌ: «è×ÁÔÉÔ ÌÉ, ÍÏÊ Ó×ÅÔ?»
á ÔÙ — ×ÓÅÇÄÁ ÉÓÐÉÔÁÑ, ÚÄÏÒÏ×ÁÑ, ÎÅÂÉÔÁÑ —
äÁ×ÁÌÁ ÍÉÎÅ ×ÏÄËÕ É ËÒÉÞÁÌÁ: «åÝÅ ÎÅÔ!».
îÁ ÔÅÂÑ, ÏÔÒÁ×Õ, ÄÅÎØÇÉ ÓÌÏ×ÎÏ Ó ÎÅÂÁ ÓÙÐÁÌÉÓØ —
ëÒÕÐÎÙÍÉ ËÕÐÀÒÁÍÉ, «ÚÁÊÍÏÍ ÚÏÌÏÔÙÍ», —
îÏ ÏÄÎÁÖÄÙ — ×ÓÙÐÁÌÉÓØ, É ÓËÏÌØËÏ ÍÙ ÎÅ ÒÙÐÁÌÉÓØ —
÷ÓÅ ÐÒÏÛÌÏ, ÉÓÞÅÚÌÏ, ÓÌÏ×ÎÏ Ó ÑÂÌÏÎØ ÂÅÌÙÊ ÄÙÍ.
á ÂÏÇ Ó ÔÏÂÏÊ, Ó ÐÒÏËÌÑÔÏÀ, Ó Ô×ÏÅÀ ×ÅÒÎÏÊ ËÌÑÔ×ÏÀ
ï ÔÏÍ, ÞÔÏ ÂÕÄÅÛØ ÖÄÁÔØ ÍÅÎÑ ÔÙ ÄÏÌÇÉÅ ÇÏÄÁ, —
á ÎÕ ÔÅÂÑ, ÐÒÏËÌÑÔÕÀ, ÔÅÂÑ ÓÁÍÕ É ÍÁÔØ Ô×ÏÀ!
öÉ×É ÓÅÂÅ ËÁË ÈÏÞÅÛØ — Ñ ÕÅÈÁÌ ÎÁ×ÓÅÇÄÁ!
1961
x x x
äÏÒÏÇÁ, ÄÏÒÏÇÁ — ÓÞÅÔÁ ÎÅÔ ÓÔÏÌÂÁÍ,
é ÎÅ ÚÎÁÅÛØ, ÇÄÅ ËÏÎÅÃ ÐÕÔÉ, —
ðÏ ÄÏÒÏÇÅ ÍÙ ÉÄÅÍ ÐÏ ÒÁÚÎÙÍ ÓÔÏÒÏÎÁÍ
é ÎÅ ÍÏÖÅÍ ÅÅ ÐÅÒÅÊÔÉ.
îÏ ÎÁ ÄÒÕÇÉÈ ÎÅ ÇÌÑÄÉ — ÎÅ ÎÁÄÏ.
õÌÙÂÎÉÓØ ÔÏÌØËÏ ÍÎÅ, ×ÅÄØ Ñ ÒÑÄÏÍ.
îÁÄÏ Â ÎÁÍ ÐÏÇÏ×ÏÒÉÔØ, ×ÅÄØ ÎÁÛ ÐÕÔØ ÅÝÅ ÄÁÌÅË,
ðÅÒÅÊÄÉ, ÅÌÉ ÍÎÅ ÎÅ×ÄÏÍÅË.
ûÁÇÁÀ, ÛÁÇÁÀ — ËÔÏ ÍÎÅ ÚÁÐÒÅÔÉÔ! —
é ÌÉÛØ ÓÔÏÌÂÙ ÏÔÓÞÉÔÙ×ÁÀÔ ÐÕÔØ.
úÁ ÔÏÂÏÊ ÇÏÔÏ× ÄÏ ÂÅÓËÏÎÅÞÎÏÓÔÉ ÉÄÔÉ —
ôÏÌØËÏ ÔÙ ÎÅ Ó×ÅÒÎÉ ËÕÄÁ-ÎÉÂÕÄØ.
îÏ ÎÁ ÄÒÕÇÉÈ ÎÅ ÇÌÑÄÉ — ÎÅ ÎÁÄÏ!
õÌÙÂÎÉÓØ ÔÏÌØËÏ ÍÎÅ, ×ÅÄØ Ñ ÒÑÄÏÍ.
îÁÄÏ Â ÎÁÍ ÐÏÇÏ×ÏÒÉÔØ, ×ÅÄØ ÎÁÛ ÐÕÔØ ÅÝÅ ÄÁÌÅË,
ðÅÒÅÊÄÉ, ÅÌÉ ÍÎÅ ÎÅ×ÄÏÍÅË.
õÌÙÂËÁ, ÕÌÙÂËÁ — ÄÌÑ ËÏÇÏ ÏÎÁ?
á ×ÄÒÕÇ ÔÏÍÕ, ÞÔÏ ×ÐÅÒÅÄÉ ÉÄÅÔ?
ñ ÚÁÍÅÒ É ÇÌÁÚÁ ÚÁËÒÙÌ, ÎÏ ÓÎÏ×Á — ÔÙ ÏÄÎÁ,
á Ñ ÏÐÑÔØ ÐÒÏÚÅ×ÁÌ ÐÅÒÅÈÏÄ!
îÅÔ, ÎÁ ÄÒÕÇÉÈ ÎÅ ÇÌÑÄÉ — ÎÅ ÎÁÄÏ.
õÌÙÂÎÉÓØ ÔÏÌØËÏ ÍÎÅ, ×ÅÄØ Ñ ÒÑÄÏÍ.
îÁÄÏ Â ÎÁÍ ÐÏÇÏ×ÏÒÉÔØ, ×ÅÄØ ÎÁÛ ÐÕÔØ ÅÝÅ ÄÁÌÅË,
ðÅÒÅÊÄÉ, ÅÌÉ ÍÎÅ ÎÅ×ÄÏÍÅË.
1961
ìÅÎÉÎÇÒÁÄÓËÁÑ ÂÌÏËÁÄÁ
ñ ×ÙÒÏÓ × ÌÅÎÉÎÇÒÁÄÓËÕÀ ÂÌÏËÁÄÕ,
îÏ Ñ ÔÏÇÄÁ ÎÅ ÐÉÌ É ÎÅ ÇÕÌÑÌ,
ñ ×ÉÄÅÌ, ËÁË ÇÏÒÑÔ ÏÇÎÅÍ âÁÄÁÅ×ÓËÉÅ ÓËÌÁÄÙ,
÷ ÏÞÅÒÅÄÑÈ ÚÁ ÈÌÅÂÕÛËÏÍ ÓÔÏÑÌ.
çÒÁÖÄÁÎÅ ÓÍÅÌÙÅ,
Á ÞÔÏ Ö ÔÏÇÄÁ ×Ù ÄÅÌÁÌÉ,
ëÏÇÄÁ ÎÁÛ ÇÏÒÏÄ ÓÞÅÔ ÎÅ ×ÅÌ ÓÍÅÒÔÑÍ?
åÌÉ ÈÌÅÂ Ó ÉËÏÒËÏÀ, —
Á Ñ ÓÞÉÔÁÌ ÍÁÈÏÒËÏÀ
ïËÕÒÏË Ó-ÐÏÄ ÐÌÁÔÆÏÒÍÙ ÞÅÒÔ-ÔÅ Ó ÞÅÍ ÎÁÐÏÐÏÌÁÍ.
ïÔ ÓÔÕÖÉ ÄÁÖÅ ÐÔÉÃÙ ÎÅ ÌÅÔÁÌÉ,
á ×ÏÒÕ ÂÙÌÏ ÎÅÞÅÇÏ ÕËÒÁÓÔØ,
òÏÄÉÔÅÌÅÊ ÍÏÉÈ × ÔÕ ÚÉÍÕ ÁÎÇÅÌÙ ÐÒÉÂÒÁÌÉ,
á Ñ ÂÏÑÌÓÑ — ÔÏÌØËÏ Â ÎÅ ÕÐÁÓÔØ!
âÙÌÏ ÚÄÅÓØ ÄÏ ÆÉÇÁ
ÇÏÌÏÄÎÙÈ É ÄÉÓÔÒÏÆÉËÏ× —
÷ÓÅ ÇÏÌÏÄÁÌÉ, ÄÁÖÅ ÐÒÏËÕÒÏÒ, —
á ×Ù × Ü×ÁËÕÁÃÉÉ
ÞÉÔÁÌÉ ÉÎÆÏÒÍÁÃÉÉ
é ÓÌÕÛÁÌÉ ÐÏ ÒÁÄÉÏ «ïÔ óÏ×ÉÎÆÏÒÍÂÀÒÏ».
âÌÏËÁÄÁ ÚÁÔÑÎÕÌÁÓØ, ÄÁÖÅ ÓÌÉÛËÏÍ,
îÏ ÎÁÛ ÎÁÒÏÄ ×ÒÁÇÏ× Ó×ÏÉÈ ÒÁÚÂÉÌ, —
é ÍÏÖÎÏ ÖÉÔØ, ËÁË Õ èÒÉÓÔÁ ÚÁ ÐÁÚÕÈÏÊ ÐÏÄ ÍÙÛËÏÊ,
îÏ ÔÏÌØËÏ ×ÏÔ ÍÅÛÁÅÔ ÂÒÉÇÁÄÍÉÌ.
ñ ÓËÁÖÕ ×ÁÍ ÌÁÓËÏ×Ï,
ÇÒÁÖÄÁÎÅ Ó ÐÏ×ÑÚËÁÍÉ,
÷ ÄÕÛÕ ËÏ ÍÎÅ ÌÁÐÏÀ ÎÅ ÌÅÚØ!
ðÒÏ ÖÉÚÎÀ ×ÁÛÕ ÌÉÞÎÕÀ
É ÎÅÐÁÔÒÉÏÔÉÞÎÕÀ
úÎÁÀÔ ÕÖÅ ÏÒÇÁÎÙ É ÷ãóðó!
1961
ñ × ÄÅÌÅ
ñ × ÄÅÌÅ, É ÓÏ ÍÎÏÀ ÎÏÖ —
é × ÜÔÏÔ ÍÉÇ ÍÅÎÑ ÎÅ ÔÒÏÖØ,
á ÐÏÓÌÅ — Ñ ×ÓÅÇÄÁ ÉÄÕ × ËÁÂÁË, —
é ËÔÏ ÂÙ ÞÔÏ ÎÅ ÇÏ×ÏÒÉÌ,
ñ ÓÁÍ ÄÏÂÙÌ — É ÓÁÍ ÐÒÏÐÉÌ, —
é ÄÁÌØÛÅ ÂÕÄÕ ÄÅÌÁÔØ ÔÏÞÎÏ ÔÁË.
ëÏ ÍÎÅ ÐÏÄÈÏÄÉÔ ÞÅÌÏ×ÅË
é ÇÏ×ÏÒÉÔ: «÷ ÎÁÛ ÔÒÕÄÎÙÊ ×ÅË
ôÁËÉÈ, ËÁË ÔÙ, ÈÏÞÕ ÕÎÉÞÔÏÖÁÔØ!»
á Ñ ÐÁÒÎÉÛËÕ ÎÁËÏÌÏÌ —
îÅ ÔÏÌËÏ×ÁÌ, Á ÚÁÐÏÒÏÌ, —
é ÄÁÌØÛÅ ÂÕÄÕ ÔÁË ÖÅ ÐÏÓÔÕÐÁÔØ.
á ÈÏÞÅÛØ ÍÉÒÎÏ ÇÏ×ÏÒÉÔØ —
óÁÄÉÓØ ÚÁ ÓÔÏÌ É ÂÕÄÅÍ ÐÉÔØ, —
íÙ ×ÓÅ Ó ÔÏÂÏÊ ÏÂÓÕÄÉÍ É ÒÅÛÉÍ.
îÏ ÅÓÌÉ ÈÏÞÅÛØ ÔÁË, ËÁË ÏÎ, —
õ ÎÁÓ ÄÌÑ ×ÓÅÈ ÏÄÉÎ ÚÁËÏÎ,
é ÄÁÌØÛÅ ÏÎ ÏÓÔÁÎÅÔÓÑ ÔÁËÉÍ.
1961
âÏÄÁÊÂÏ
ôÙ ÕÅÈÁÌÁ ÎÁ ËÏÒÏÔËÉÊ ÓÒÏË,
óÎÏ×Á Ó×ÉÄÅÔØÓÑ ÎÁÍ — ÎÅ ÄÁÊ ÂÏÇ, —
á ÍÅÎÑ × ÔÏ×ÁÒÎÙÊ — É ÎÁ ×ÏÓÔÏË,
é ÎÁ ÐÒÉÉÓËÉ × âÏÄÁÊÂÏ.
îÅ ÚÁÐÌÁÞÅÛØ ÔÙ É ÎÅ ÓÔÁÎÅÛØ ÖÄÁÔØ,
îÁ×ÅÝÁÔØ ÎÅ ÓÔÁÎÅÛØ ÒÏÄÎÙÈ, —
îÕ, Á ÍÎÅ ÐÌÅ×ÁÔØ — Ñ ÚÄÅÓØ ÄÏÂÙ×ÁÔØ
âÕÄÕ ÚÏÌÏÔÏ ÄÌÑ ÓÔÒÁÎÙ.
÷ÓÅ ÚÁËÏÎÞÉÌÏÓØ: ÓÍÏÌËÎÕÌ ÓÔÕË ËÏÌÅÓ,
ûÐÁÌÙ ËÏÎÞÉÌÉÓØ, ÒÅÌØÓÏ× ÎÅÔ…
üÈ ÂÙ ×Ú×ÙÔØ ÓÅÊÞÁÓ! — ÖÁÌËÏ ÎÅÔÕ ÓÌÅÚ —
óÌÅÚÙ ËÏÎÞÉÌÉÓØ ÎÁ ÓÅÍØ ÌÅÔ.
ôÙ ÎÅ ÖÄÉ ÍÅÎÑ — ÌÁÄÎÏ, ÂÏÇ Ó ÔÏÂÏÊ, —
á ÞÔÏ ÔÕÇÏ ÍÎÅ — ÔÙ ÎÅ ÇÒÕÓÔÉ.
ôÏÌØËÏ ÐÏÍÎÉ — ÎÅ ÄÁÊ ÂÏÇ ÓÏ ÍÎÏÊ
óÎÏ×Á ×ÓÔÒÅÔÉÔØÓÑ ÎÁ ÐÕÔÉ!
óÒÏË ÚÁËÏÎÞÉÔÓÑ — Ñ ÕÖ ×ÙÔÅÒÐÌÀ.
é ÎÁ ×ÏÌÀ ×ÙÊÄÕ, ËÁË ÐÉÔØ, —
îÏ ÐÏËÁ Ñ × ÚÏÎÅ ÎÁ ÎÁÒÁÈ ÓÐÌÀ,
ñ ÐÏÓÔÁÒÁÀÓØ ×ÓÅ ÐÏÚÁÂÙÔØ.
úÄÅÓØ ÌÅÓÁ ËÒÕÇÏÍ ÇÎÕÔÓÑ ÐÏ ×ÅÔÒÕ,
óÉÎÅ×Á ËÒÕÇÏÍ — ËÁË ÎÅ ×ÙÔØ!
ðÏÚÁÄÉ — ÛÅÓÔØ ÔÙÓÑÞ ËÉÌÏÍÅÔÒÏ×,
á ×ÐÅÒÅÄÉ — ÓÅÍØ ÌÅÔ ÓÉÎÅ×Ù…
1961
çÏÒÏÄ ÕÛÉ ÚÁÔËÎÕÌ
çÏÒÏÄ ÕÛÉ ÚÁÔËÎÕÌ É ÕÓÎÕÔØ ÚÁÈÏÔÅÌ,
é ×ÓÅ ÇÒÁÖÄÁÎÅ ÓÐÒÑÔÁÌÉÓØ × ÎÏÒÙ.
á Õ ÍÅÎÑ × ÜÔÏÔ ÞÁÓ ÅÝÅ ÔÙÓÑÞÁ ÄÅÌ, —
úÁÄÅÒÎÉ ÛÔÏÒÙ
É ÐÒÏ×ÅÒØ ÚÁÐÏÒÙ!
ôÏÌØËÏ ÚÒÑ: ÎÅ ÓÐÁÓÅÔ ÔÅÂÑ ËÒÅÐËÉÊ ÚÁÍÏË,
ôÙ ÎÅ ÕÓÎÅÛØ ÓÐÏËÏÊÎÏ × Ó×ÏÅÍ ÄÏÍÅ, —
á ÐÏÔÏÍÕ, ÞÔÏ Ñ ×ÙÛÅÌ ÓÅÇÏÄÎÑ ÎÁ ÓËÏË,
á ëÏÌØËÁ äÅÍÉÎ —
ÎÁ ÕÇÌÕ ÎÁ ÓÔÒÅÍÅ.
é ÐÕÓËÁÊ ÓÔÏÒÏÖÉÔ ÔÅÂÑ ÎÏÞØÀ ÌÉÆÔÅÒ,
é ÔÙ Ó×ÅÔ ÎÅ ÇÁÓÉÌ ÐÏ ÐÒÉ×ÙÞËÅ —
ñ ÄÁ×ÎÏ ÕÖÅ Ç×ÏÚÄÉË Ë ÚÁÍÏÞËÕ ÐÒÉÔÅÒ,
ðÏÐÉÌ ×ÏÄÉÞËÉ
É ÚÁÂÒÁÌ ×ÅÝÉÞËÉ.
ôÙ Õ×ÉÄÅÌ, ÕÓÌÙÛÁÌ — ËÁË ÌÉÓÔØÑ ÄÒÏÖÁÔ
ô×ÏÉ ÔÏÝÉÅ, ÈÉÌÙÅ ÍÏÝÉ, —
äÅÌÏ ÓÄÅÌÁÌ Ó×ÏÅ Ñ — É ÔÕÔ ÖÅ ÎÁÚÁÄ,
á ×ÅÝÉ — ÔÅÝÅ
× íÁÒØÉÎÏÊ ÒÏÝÅ.
á ÐÏÔÏÍ — ÄÏ ÕÔÒÁ ÍÏÖÎÏ ÐÉÔØ É ÇÕÌÑÔØ,
þÔÏ Ú×ÅÎÅÌÉ É ÐÅÌÉ ÇÉÔÁÒÙ,
é ÓÐÏËÏÊÎÏ ÕÓÎÕÔØ, ÞÔÏÂÙ ÎÅ Õ×ÉÄÁÔØ
÷Ï ÓÎÅ ËÏÛÍÁÒÙ,
ÍÕÓÏÒÏ× É ÎÁÒÙ.
ëÏÇÄÁ ÇÏÒÏÄ ÕÓÎÕÌ, ËÏÇÄÁ ÇÏÒÏÄ ÚÁÔÉÈ —
äÌÑ ÍÅÎÑ ÌÉÛØ ÎÁÞÁÌÏ ÒÁÂÏÔÙ…
óÐÉÔÅ, ÇÒÁÖÄÁÎÅ, × ÔÅÐÌÙÈ Ë×ÁÒÔÉÒÁÈ Ó×ÏÉÈ —
óÐÏËÏÊÎÏÊ ÎÏÞÉ,
ÄÏ ÂÕÄÕÝÅÊ ÓÕÂÂÏÔÙ!
1961
x x x
þÔÏ ÖÅ ÔÙ, ÚÁÒÁÚÁ, ÂÒÏ×Ø ÓÅÂÅ ÐÏÂÒÉÌÁ,
îÕ ÄÌÑ ÞÅÇÏ ÎÁÄÅÌÁ, ÐÁÄÌÁ, ÓÉÎÉÊ Ó×ÏÊ ÂÅÒÅÔ!
é ËÕÄÁ ÔÙ, ÓÔÅÒ×Á, ÌÙÖÉ ÎÁ×ÏÓÔÒÉÌÁ —
ïÔ ÍÅÎÑ ÎÅ ÓËÒÏÅÛØ ÔÙ × ÎÁÛ ËÌÕÂ ×ÔÏÒÏÊ ÂÉÌÅÔ!
úÎÁÅÛØ ÔÙ, ÞÔÏ Ñ ÄÕÛÉ × ÔÅÂÅ ÎÅ ÞÁÀ,
äÌÑ ÔÅÂÑ ÇÏÔÏ× Ñ ÄÎÅÍ É ÎÏÞØÀ ×ÏÒÏ×ÁÔØ, —
îÏ × ÐÏÓÌÅÄÎÅ ×ÒÅÍÑ ÞÔÏÊ-ÔÏ ÚÁÍÅÞÁÀ,
þÔÏ ÔÙ ÍÎÅ ÓÔÁÌÁ ÓÌÉÛËÏÍ ÞÁÓÔÏ ÉÚÍÅÎÑÔØ.
åÓÌÉ ÜÔÏ ëÏÌØËÁ ÉÌÉ ÄÁÖÅ óÌÁ×ËÁ —
óÕÐÒÏÔÉ× ÔÏ×ÁÒÉÝÅÊ ÎÅ ÓÔÁÎÕ ×ÏÚÒÁÖÁÔØ,
îÏ ÅÓÌÉ ÜÔÏ ÷ÉÔØËÁ Ó ðÅÒ×ÏÊ ðÅÒØÑÓÌÁ×ËÉ —
ñ Ö ÔÅÂÅ ÎÏÇÉ ÏÂÌÏÍÁÀ, × ÂÏÇÁ ÄÕÛÕ ÍÁÔØ!
òÙÖÁÑ ÛÁÌÁ×Á, ÏÔ ÔÅÂÑ ÎÅ ÓËÒÏÀ:
åÓÌÉ ÔÙ É ÄÁÌØÛÅ ÂÕÄÅÛØ Ó×ÏÊ ÂÅÒÅÔ ÎÏÓÉÔØ —
ñ ÔÅÂÑ ÎÅ ÔÒÏÎÕ, Á ÄÕÛÅ ÚÁÒÏÀ
é ÐÒÉËÁÖÕ × ÚÁÌÉÔØ ÃÅÍÅÎÔÏÍ, ÞÔÏÂÙ ÎÅ ÒÁÚÒÙÔØ.
á ÎÁÓÔÁÎÅÔ ÌÅÔÏ — ÔÙ ÅÝÅ ×ÅÒÎÅÛØÓÑ,
îÕ, Á Ñ ÓÅÂÅ ÔÁËÕÀ ÂÁÂÕ ÏÔÈ×ÁÞÕ,
þÔÏ ÔÏÇÄÁ ÔÙ, ÓÔÅÒ×Á, ÏÔ ÚÁ×ÉÓÔÉ ÚÁÇÎÅÛØÓÑ,
óËÁÖÅÛØ ÍÎÅ: «ðÒÏÓÔÉ!» — Á Ñ ÐÌÅ×ÁÔØ ÎÅ ÚÁÈÏÞÕ!
1961
õ ÔÅÂÑ ÇÌÁÚÁ — ËÁË ÎÏÖ
õ ÔÅÂÑ ÇÌÁÚÁ — ËÁË ÎÏÖ:
åÓÌÉ ÐÒÑÍÏ ÔÙ ×ÚÇÌÑÎÅÛØ —
ñ ÚÁÂÙ×ÁÀ, ËÔÏ Ñ ÅÓÔØ É ÇÄÅ ÍÏÊ ÄÏÍ;
á ÅÓÌÉ ËÏÓÏ ÔÙ ×ÚÇÌÑÎÅÛØ —
ëÁË ÐÏ ÓÅÒÄÃÕ ÐÏÌÏÓÎÅÛØ
ôÙ ÈÏÌÏÄÎÙÍ, ÏÓÔÒÙÍ ÓÅÒÙÍ ÔÅÓÁËÏÍ.
ñ ÚÄÏÒÏ× — Ë ÞÅÍÕ ÓËÒÙ×ÁÔØ, —
ñ ÐÑÔÁËÉ ÍÏÇÕ ÌÏÍÁÔØ,
á ÎÅÄÁ×ÎÏ ÇÏÌÏ×ÏÊ ÂÙËÁ ÕÂÉÌ, —
îÏ Ó ÔÏÂÏÊ ÖÉÚÎØ ËÏÒÏÔÁÔØ —
îÅ ÐÏÄËÏ×Ù ÒÁÚÇÉÂÁÔØ,
á ÐÒÉÂÉÔØ ÔÅÂÑ — ÍÏÒÁÌØÎÏ ÎÅÔÕ ÓÉÌ.
÷ÓÐÏÍÎÉ, ÂÙÌÏ ÌØ, ÈÏÔØ ÒÁÚÏË,
þÔÏÂ Ñ ÉÚ ÄÏÍÕ ÕÂÅÇ, —
îÕ ËÏÇÄÁ ÖÅ ÎÁÄÏÅÓÔ ÔÅÂÅ ÇÕÌÑÔØ!
ó ÇÒÁÂÅÖÕ Ñ ÐÒÉÈÏÖÕ —
ñÚÙË ÚÁ ÓÐÉÎÕ ÚÁ×ÏÖÕ
é ÂÅÇÕ ÔÅÂÑ ÐÏ ÇÏÒÏÄÕ ÛÕËÁÔØ.
ñ ×ÓÅ ÎÏÇÉ ÉÓÈÏÄÉÌ —
÷ÅÌÏÓÉÐÅÄ ÓÅÂÅ ËÕÐÉÌ,
þÔÏÂ × ÓÔÒÁÄÁÎØÑÈ ÏÂÌÅÇÞÅÎÉÑ ÂÙÌÁ, —
îÏ ÎÁÌÅÔÅÌ ÎÁ ÓÁÍÏÓ×ÁÌ —
ë óËÌÉÆÏÓÏ×ÓËÏÍÕ ÐÏÐÁÌ, —
îÁ×ÅÓÔÉÔØ ÍÅÎÑ ÔÙ ÄÁÖÅ ÎÅ ÐÒÉÛÌÁ.
é ÈÉÒÕÒÇ — ÓÅÄÏÊ ÓÔÁÒÉË —
ïÎ ×ÅÓØ ÏÂÍÑË É ËÁË-ÔÏ ÓÎÉË:
ïÎ ÛÅÓÔØ ÓÕÔÏË ÍÏÀ ÒÁÎÕ ÚÁÛÉ×ÁÌ!
á ËÏÇÄÁ ËÏÎÞÉÌÓÑ ÎÁÒËÏÚ,
óÔÁÌÏ ÂÏÌØÎÏ ÍÎÅ ÄÏ ÓÌÅÚ:
äÌÑ ËÏÇÏ Ö Ó×ÏÅÊ Ñ ÖÉÚÎØÀ ÒÉÓËÏ×ÁÌ!
ôÙ ÎÅ ÒÁÄÕÊÓÑ, ÚÍÅÑ, —
óËÏÒÏ ×ÙÐÉÛÕÔ ÍÅÎÑ —
ïÔÏÍÝÕ ÔÅÂÅ ÔÏÇÄÁ ÂÅÚ ×ÓÑËÉÈ ÓÈÅÍ:
ñ ÔÅÂÅ ÔÏÞÎÏ ÇÏ×ÏÒÀ,
÷ÏÓÔÒÕ ÂÒÉÔ×Õ ÎÁ×ÏÓÔÒÀ —
é ÏÂÒÅÀ ÔÅÂÑ ÎÁÇÏÌÏ ÓÏ×ÓÅÍ!
1961
x x x
åÓÌÉ ÎÒÁ×ÉÔÓÑ — ÍÁÌÏ?
åÓÌÉ ×ÌÀÂÉÌÓÑ — ÍÎÏÇÏ?
åÓÌÉ Â ÕÚÎÁÔØ ÓÎÁÞÁÌÁ,
åÓÌÉ Â ÕÚÎÁÔØ ÎÁÄÏÌÇÏ!
çÄÅ Ö ÔÙ, ÆÁÎÔÁÚÉÑ ÓËÕÄÎÁÑ,
çÄÅ Ö ÔÙ, ÓÌÏ×ÁÒÎÙÊ ÚÁÐÁÓ!
íÉÌÁÑ, ÎÅÖÎÁÑ, ÞÕÄÎÁÑ!..
üÈ, ÎÅ ×ÌÀÂÉÔØÓÑ ÂÙ × ×ÁÓ!
1961
x x x
éÚ-ÚÁ ÇÏÒ — Ñ ÎÅ ÚÎÁÀ, ÇÄÅ ÇÏÒÙ ÔÅ, —
ïÎ ÐÒÉÅÈÁÌ ÎÁ ÂÅÌÏÍ ×ÅÒÂÌÀÄÅ,
ïÎ ÈÏÄÉÌ × ÚÁÄÙÈÁ×ÛÅÍÓÑ ÇÏÒÏÄÅ —
é ÅÇÏ ÔÁÍ ÚÁÍÅÔÉÌÉ ÌÀÄÉ.
é ÌÀÄÓËÕÀ ÔÏÌÐÕ ÂÅÓÔÁÌÁÎÎÕÀ
ó ÅÅ ÖÉÚÎØÀ ÂÅÓÐÅÞÎÏÊ {É} ÚÙÂËÏÊ
ðÏÒÁÚÉÌ ÏÎ ÓÐÏËÏÊÎÏÀ, ÓÔÒÁÎÎÏÀ
é ÔÁËÏÊ ÎÅÐÏÎÑÔÎÏÊ ÕÌÙÂËÏÊ.
âÕÄÔÏ ÚÎÁÅÔ ÏÎ ÞÔÏ-ÔÏ ÚÁ×ÅÔÎÏÅ,
âÕÄÔÏ ÓÌÙÛÁÌ ÏÎ ÓÁÍÏÅ ×ÅÞÎÏÅ,
âÕÄÔÏ ×ÉÄÅÌ ÏÎ ÓÁÍÏÅ Ó×ÅÔÌÏÅ,
âÕÄÔÏ ÞÕ×ÓÔ×Ï×ÁÌ ×ÓÅ ÂÅÓËÏÎÅÞÎÏÅ.
é ×ÚÂÅÓÉÌÏ ÔÏÌÐÕ ÒÅÓÔÏÒÁÎÎÕÀ
ó ÅÅ ÖÉÚÎØÀ É ÐÒÏÞÎÏÊ É ÚÙÂËÏÊ
ôÏ, ÞÔÏ ÏÎ ÕÌÙÂÁÅÔÓÑ ÓÔÒÁÎÎÏÀ
é ÔÁËÏÊ ÎÅÐÏÎÑÔÎÏÊ ÕÌÙÂËÏÊ.
é ÇÅÒÏÉ ×ÓÅ ÂÙÌÉ ÒÁÚ×ÅÎÞÁÎÙ,
ïËÁÚÁÌÉÓØ ÉÈ ÍÙÓÌÉ ÐÒÅÓÔÕÐÎÙÍÉ,
ïËÁÚÁÌÉÓØ ËÒÁÓÉ×ÙÅ ÖÅÎÝÉÎÙ
é ÈÏÌÏÄÎÙÍÉ É ÎÅÐÒÉÓÔÕÐÎÙÍÉ.
é ×ÚÍÏÌÉÌÁÓØ ÔÏÌÐÁ ÂÅÓÔÁÌÁÎÎÁÑ —
üÔÁ ÓÅÒÁÑ ÍÁÓÓÁ ÂÅÚÄÕÛÎÁÑ, —
þÔÏ ÓËÁÚÁÌ ÏÎ ÉÍ ÓÁÍÏÅ ÇÌÁ×ÎÏÅ,
é ÏÔËÒÙÌ ÏÎ ÉÍ ÓÁÍÏÅ ÎÕÖÎÏÅ.
é, ÚÁÂÙ× ×ÓÅ ÏÔÞÁÑÎØÑ ÐÒÅÖÎÉÅ,
îÁ Ó×ÏÅ ÍÅÓÔÏ ×ÓÔÁÌÏ ×ÓÅ ÓÎÏ×Á:
ïÎ ÓËÁÚÁÌ ÉÍ ÔÒÉ ÓÁ{ÍÙÅ} ÎÅÖÎÙÅ
é ÄÁ×ÎÏ ÐÏÚÁÂÙÔÙÅ {ÓÌÏ×Á}.
1961
ðÏÐÕÌÑÒÎÏÓÔØ: 43, Last-modified: Thu, 27 Jan 2000 19:04:42 GMT
Источник
На прошлой неделе вступило в силу постановление Государственной думы об очередной амнистии. На этот раз ее приурочили к 55-летию Победы в Великой Отечественной войне. Вроде как подарок сделали для ветеранов, хотя те гораздо больше нуждаются в нормальных пенсиях, чтобы можно было без унижений покупать необходимые лекарства и платить за квартиру без риска жить впроголодь. Да и преступников среди этих стариков искать нужно днем с огнем. На свободу пойдут кроме пожилых и тяжелобольных еще и женщины, малолетние преступники. И вполне молодые и здоровые люди. Впрочем, все прекрасно понимают, что амнистия — это вовсе и не подарок, а повод, и не будь нынешний День Победы круглой датой, наши депутаты нашли бы иную, пусть даже это был бы юбилей полета Стрелки в космос. Тюрьмы-то переполнены, а судебная машина работает и работает. Причем с колоссальной нагрузкой. Куда же новые партии осужденных сажать?
Предполагается, что из мест лишения свободы практически одновременно выйдут на свободу 100 — 120 тысяч человек. Это будет самая крупная амнистия со времен 1953 года, объявленная в связи со смертью «отца народа» Сталина по инициативе Лаврентия Берии. К этим цифрам следует также добавить еще 200 тысяч, потому что нынешняя амнистия коснется и тех, кто находится под следствием, но не взят под стражу. Уголовные дела в отношении этих подследственных будут попросту прекращены, и для этого даже необязательно признание собственной вины и уж тем более раскаяние в содеянном. Достаточно только подписать текст заявления, что согласен с применением амнистии.
Но и это еще не все. По некоторым данным, около 140 тысяч заключенных выйдут на свободу раньше отмеренного им судом срока, поскольку согласно тексту постановления об амнистии наша гуманная Государственная дума милостиво разрешила оставшийся им срок сократить на треть и даже наполовину. При этом, замечу, депутаты не установили запрет для применения амнистии к лицам, совершившим тяжкие преступления (за исключением некоторых особо оговоренных статей Уголовного кодекса).
В результате получается, что напрасными оказались все усилия оперативных работников, следователей, прокуроров и всех, кто работает в правоохранительной системе, по раскрытию многих преступлений, установлению истины по делу. Напрасны и ожидания пострадавших — они не услышат приговор преступникам, никто не понесет заслуженного наказания за содеянное. Все будет, как в прошлом году, когда люди сначала искренне недоумевали, почему никто из виновников трагедии на Березовском переезде не предстал перед судом, а позже признавались в своем глубочайшем разочаровании в правосудии. А ведь это один случай из тысяч и тысяч других преступлений.
Основным доводом в пользу амнистии является факт переполнения тюрем в государстве. Таким образом, вопрос о финансировании пенитенциарной системы подменяется более чем своеобразным отношением к правосудию. Традиции широкого применения амнистии достались нам в наследство от советских времен. В развитых демократических странах тоже освобождают досрочно, но чаще всего не по амнистии, когда всем скопом отпускаются на свободу массы воров, бандитов и убийц, а в результате актов помилования. В этом случае решение об освобождении принимается независимо от красных дат в календаре, а в течение всего года и индивидуально в отношении конкретных людей, доказавших свое исправление. Строгие комиссии, в которых главную роль играют не чиновники, а представители общественности по месту нахождения тюрьмы, ведут постоянное наблюдение за заключенными, десятки раз беседуют с каждым, прежде чем поставить свою подпись под ходатайством перед высшими инстанциями о помиловании.
У нас же по-прежнему все решают бюрократы: от депутатов до начальников колоний, которые будут определять, не является ли освобождаемый злостным нарушителем режима. На практике имеется немало случаев, когда начальники колоний подписывали справку о возможности применения амнистии даже самому отъявленному мерзавцу по чьей-либо убедительной «просьбе» либо с одной целью — избавиться от головной боли в виде чересчур неспокойного «клиента». Скоро вы увидите эти стриженные наголо личности на наших улицах.
Конечно, вряд ли сегодня повторится холодное лето 1953 года, когда заколачивали окна железнодорожных вокзалов, чтобы они не были взяты штурмом осчастливленными Берией уголовниками, следующих с востока страны на запад. Но об усилении запоров на квартирах и гаражах подумать не помешает, ведь армия криминального мира, благодаря «подарку» Госдумы, получит огромнейшее пополнение. Что касается тюрем, то они, конечно, освободятся. Ненадолго…
Татьяна СЛЕПЦОВА.
Кстати
В департаменте Федеральной государственной службы занятости по Хабаровскому краю существуют комплексный план по работе с теми, кто вышел из мест заключения и желал бы начать честную трудовую жизнь, и даже система их персонального учета.
Словом, здесь готовы встретить радостно у входа всех получивших свободу. Но очереди не будет, поскольку в прошлом году в департамент обратились лишь четверо амнистированных. Остальные, очевидно, нашли иной способ трудоустройства и скорее всего вернулись к своим прежним занятиям.
Статистика
Точное число амнистированных по Хабаровскому краю пока установить сложно. Какой-либо подсчет сейчас представляется преждевременным, поскольку даже текст постановления имеется сегодня не в каждом правоохранительном ведомстве. Но главное, конечно, заключается в достаточно долгой и кропотливой работе, которую предстоит провести управлениям исполнения наказаний, внутренних дел края, органам прокуратуры и судам, чтобы разобраться, кто подпадает под амнистию, а кто нет.
По сугубо предварительным данным предполагается, что те осужденные, которым дали условный срок наказания либо приговорили к исправительным работам, подпадают под амнистию-2000 на 50 процентов. Это порядка 5,5 — 6 тысяч человек. Из исправительных колоний края выйдут на свободу приблизительно полторы тысячи.
Согласно прогнозу, под амнистию всего подпадет около 9 тысяч человек. В прошлом году общее число амнистированных по краю составило 4 тысячи.
Источник
